Крепости Мерва
Древний Мерв, известный также как Мару-шаху-Джахан, в исторических хрониках называется «городом крепостей». Это наименование, звучащее сквозь века, является непреложным свидетельством исключительной роли города, который на протяжении своей долгой истории сиял, как немеркнущая звезда торговли и культуры на Великом Шёлковом пути.
Крепости древнего города служили не только для обороны от врагов, но и как гарантия безопасности для торговых караванов. Неудивительно, что такая заметная черта Мерва не осталась без внимания древних историков и географов, стремившихся описать значимость этого города для региона и торговых путей.
Примечательным свидетельством значимости Мерва в древности является упоминание о нём в трудах древнегреческого учёного Клавдия Птолемея. Известный своими достижениями в астрономии, математике и географии, Птолемей в своём фундаментальном трактате «Руководство по географии» выделяет Мерв как один из ключевых городов региона. Птолемей, опираясь на обширные знания о мире того времени, подчёркивает его стратегическое значение как укреплённого поселения. В его описании акцентируется ведущая роль Мерва в обеспечении контроля над важнейшими торговыми артериями, связывавшими Восток и Запад. Таким образом, работа Птолемея является важным историческим источником, подтверждающим статус Мерва как крупного и влиятельного центра на Великом Шёлковом пути и признание его фортификационной и торгово-транспортной роли уже в античную эпоху.
Впервые уникальность крепостей, расположенных на территории Мары, была подробно изучена профессором факультета восточных языков Санкт-Петербургского государственного университета Валентином Жуковским, прибывшим в Мары с группой императорской археологической комиссии России в 1890 году. В своём научном труде «Древности Закаспийского края. Развалины старого Мерва» В.Жуковский указывал на наличие сведений о крепостях Древнего Мерва не только в собственных изысканиях, но и в работах ряда арабских и иранских мыслителей. В качестве примера исследователь ссылался на сочинение Ибн Хордадбеха «Книга путей и стран», датируемое 891 годом, в котором также затрагивалась тема фортификационных сооружений данного региона.
В настоящее время крепостные сооружения, известные как Большая и Малая Гыз-гала, представляют собой значимые историко-культурные памятники. Данные крепости, расположенные на территории Туркменского государственного историко-культурного заповедника «Древний Мерв» включены в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО, что подчёркивает их международную ценность. В местной топонимической традиции Малая Гыз-гала также обозначается как Оглан гала. Согласно научным предположениям ориентировочная хронология возведения указанных крепостей относится к периоду рубежа VII–IX веков нашей эры. Архитектурный тип крепостей, характеризующийся рифлёными стенами, имеет параллели с городской застройкой Хорезма, Бухары и Термеза. Примечательно, что аналогичные фортификационные сооружения не зафиксированы на территории Исламской Республики Иран. Данное обстоятельство служит аргументом против приписывания строительства крепостей Гыз-гала персидскому правителю Тахмурису, о чём свидетельствуют некоторые исторические данные.
Недавно британский историк Хью Кеннеди предложил научную гипотезу, согласно которой возведение Большой и Малой крепостей, объединённых общим наименованием Гыз-гала, было инициировано Тахиром ибн Хусейном, правителем Хорасана. Данная гипотеза представляет собой перспективное направление в исследовании исторического контекста возникновения и функционирования крепостей.
Свидетельства об использовании крепостей Гыз-гала в оборонительных целях находят своё подтверждение и в туркменских литературных источниках. В замечательном труде Национального Лидера туркменского народа Гурбангулы Бердымухамедова «Туркменистан – сердце Великого Шёлкового пути» приводится известная легенда, раскрывающая историю крепости Гыз-гала. В этом предании повествуется о том, как некий властитель вознамерился вступить в брак с дочерью хана. Девушка выразила согласие на этот союз, однако отец её воспротивился данному браку. Желая воспрепятствовать замужеству дочери, хан приказал возвести мощную крепость в окрестностях Мерва, где и укрыл её от настойчивого властителя. Несмотря на все попытки, включая осаду и окружение укрепления многочисленным войском, властитель не смог захватить крепость силой. Согласно легенде дочь хана открыла властителю слабые места в обороне крепости, указав на уязвимые подступы. Воспользовавшись этим, властитель смог овладеть крепостью. Однако в наказание за предательство родного отца он предал дочь хана смерти. Предание утверждает, что именно в память об этих событиях крепость получила название Гыз-гала. Эта легенда учит преданности родителям. В то же время в ней указывается наличие оборонной функции крепости.
Говоря о строении крепости, следует отметить, что она возведена из сырого кирпича в рифлёном (гофрированном) виде. Большая Гыз-гала – двухэтажное здание, имеющее 5 комнат на первом этаже, соединённых аркообразным коридором, и 5 комнат на втором этаже. Первый этаж освещается за счёт окон. Для подъёма на второй этаж обустроена подъёмная тропа, имеющая уклон, равный 75 градусам. Внешний размер четырёхгранной основы крепости составляет 37х43 метра, а высота 15 метров, внешние стены со всех четырёх сторон имеют своеобразную гофрированную поверхность. Верхние гофры постепенно сужаются, напоминая по отдельности мощные опорные колонны, общее количество которых в длинной стороне равно 22, а в короткой – 18. Общая толщина стен вместе с гофрами превышает 2 метра. Для их возведения были использованы сырые кирпичи размером 34х35х8 см. Строительные принципы Малой, отличающейся по габаритам от Большой Гыз-гала, соответствуют вышеизложенному. Длина каждой боковой стены, вмещающей 12 гофр, достигает 20 метров со всех четырёх сторон. Для их возведения были использованы сырые кирпичи размером 35х35х5, 7–8 см. Малая Гыз-гала представляет собой монументальный дворец, сохранивший высоту до 8–10 метров, имеющий на лицевой стороне полукруглые, полуцилиндрические гофры.
Исторически архитектурное и строительное искусство оказывало значительное воздействие на развитие военного искусства. В частности, в фортификационной практике, для обеспечения обороны от врагов, применялись разнообразные архитектурные решения и инженерные методы. Внешние архитектурные формы крепости Гыз-гала служат убедительным подтверждением данного тезиса. Характерные полукруглые, вытянутые колонны крепости, по-видимому, были призваны оптимизировать её защитные свойства от потенциальных нападений извне. Примечательным артефактом, иллюстрирующим данный аспект, является так называемое «блюдце Аникова», экспонируемое в собрании Эрмитажа Российской Федерации в городе Санкт-Петербург. На данном артефакте, представляющем собой малое серебряное блюдце, запечатлена сцена осады крепостного сооружения, обладающего гофрированными стенами. Согласно имеющимся данным, указанное блюдце было изготовлено мастерами-ювелирами Центральной Азии в VII–VIII веках нашей эры.
Французский исследователь и историк архитектуры Огюст Шуази акцентирует внимание на присутствии «машикулей» в фортификационном сооружении, изображённом на упомянутом блюдце. Термин «машикули» в этимологическом толковании с французского языка означает буквально «бить в голову». Учёный формулирует гипотезу о том, что инновационная архитектурная деталь «машикули» была инкорпорирована в строительную практику народами Центральной Азии. Наличие следов повреждений, зафиксированных на колоннах крепости, также служит свидетельством о высокой степени оборонительной эффективности данного фортификационного объекта.
Начиная с эпохи вторжения Александра Македонского на Азиатский континент, значительное распространение получило осадное орудие, известное как таран, конструктивно представляющее собой ударное бревно. Тараны активно использовались в качестве стенобитных средств против дворцовых комплексов и фортификационных сооружений, возведённых с применением массивной каменной кладки. Следует отметить, что воздействие ударных брёвен оказывалось малоэффективным против крепостей, в основе которых лежал сырцовый кирпич. Эластичность и относительная мягкость данного строительного материала существенно снижали кинетическую энергию тарана, замедляя скорость его проникновения в несколько раз. Вместе с тем оборонительные возможности крепости позволяли наносить значительный урон наступающему противнику посредством применения «машикулей», предназначенных для метания крупногабаритных камней и брёвен.
Архитектурно-конструктивные особенности крепости предусматривали размещение всех функциональных отделов в пределах крепостных стен, что служило эффективной мерой предотвращения травматизма и минимизации потерь среди обороняющихся от тяжёлых каменных снарядов, выпускаемых из метательных машин типа катапульта. Характерный угол наклона крепостных стен и полукруглая гофрированная структура фасада способствовали амортизации и изменению траектории полёта снарядов, снижая тем самым их поражающую способность. К слову, в исторический период нападения войск Чингисхана на город Мерв в 1219 году одна из крепостей выступала в качестве ключевого элемента оборонительной системы.
Благодаря усилиям учёных и специалистов нашей страны внешний облик крепости Гыз-гала бережно сохраняется до наших дней. С целью международного обмена опытом и проведения углублённых исследований был реализован ряд совместных проектов с участием экспертов из Великобритании, Польши и Франции. В настоящее время туркменские специалисты проводят масштабную реконструкцию крепости, стремясь к восстановлению её первоначального архитектурного облика. Предполагается, что воссоздание исторического вида крепости позволит более наглядно продемонстрировать её значимую роль в военном искусстве и лучше понять методы ведения обороны в те времена.
Довран АБДЫРАСУЛОВ,
старший преподаватель Военного института Министерства обороны Туркменистана
Источник: turkmenmetbugat.gov.tm